"10% наших микрочипов идет в Китай", - Сергей Асланян, президент компании "Ситроникс"

Игорь Цуканов, Анастасия Голицына, Ведомости
15.07.2010

Есть ли на глобальном IT-рынке ниша для России? Почему все "железо" стало китайским? Какой господдержки ждет российский hi-tech? Об этом рассуждает Сергей Асланян.

Компания "Ситроникс" — одна из самых проблемных "дочек" АФК "Система" — завершила I квартал 2010 г. с неожиданно сильными результатами: выручка прибавила 22% (год к году), а чистый убыток сократился на 38%. Президент "Ситроникса" Сергей Асланян объясняет это эффектом отложенного спроса и переориентацией компании на прибыльные проекты. В интервью "Ведомостям" он рассказал об "изнуряющих" переговорах с "Роснано", раскрыл рецепт "китайского чуда" и предложил "российский ответ" iPad.

— У "Ситроникса" заказчики из самых разных отраслей. Если судить по их бизнесу, кризис закончился?

— В полной мере — нет, но заказчики стали ликвидировать разрыв инвестиций с конца 2008 г. по конец 2009 г. В тот период они недоинвестировали в технологии, а сейчас идет обратный приток вложений. Называть ли это выходом из кризиса или осознанной потребностью [заказчиков в возобновлении инвестиций] — не знаю.

— А как пережил кризис сам "Ситроникс"?

— Ситуация и в стране, и в нашей отрасли начала налаживаться. "Ситроникс" это уже почувствовал: с I квартала пошли заказы не только от государства, но и от бизнеса. А прошлый год был очень непростым. Компании стали резко сокращать расходы, а технологии — это всегда первое, на чем экономят в периоды экономического спада. Мы продолжали прежние проекты, но часть клиентов не смогла заплатить — в итоге мы списали по итогам года $55 млн дебиторской задолженности. Надеюсь, эти деньги нам еще удастся вернуть.

— Как дела с вашим крупнейшим бизнесом — выпуском оборудования связи?

— Неплохие результаты у нашей греческой "дочки" Intracom Telecom, несмотря на большие проблемы в экономике Греции. Но не удовлетворили результаты "Ситроникс телеком солюшнс" (Россия и Чехия. — "Ведомости"). Мы поменяли ее руководство, в I квартале 2010 г. показали рентабельность по OIBDA, а к концу года хотим вывести этот бизнес на среднеотраслевые показатели рентабельности. Дальше развивать его в Чехии сложно: средний специалист здесь примерно в три раза дороже российского. Поэтому мы собираемся перераспределить часть работ по разработке билинга между несколькими странами, например перенести некоторые из них либо в Россию (технопарк "Система-Саров"), либо в Индию. В Чехии же мы планируем оставить R&D-центр.

— Совет директоров "Ситроникса" утвердил обновленную стратегию компании. В чем ее суть?

— Первое — мы нацелены на технологическое партнерство с государством. Мы вовлечены во все группы, в том числе правительственные, которые обсуждают и реализуют различные инициативы в области микроэлектроники и помогают Минпромторгу в разработке политики в этой индустрии. Принимаем участие в ряде федеральных целевых программ: в Башкирии завершили первый этап внедрения проекта "Электронное правительство". А наш проект с "Роснано" [по выпуску микроэлектронных компонентов размером 90 нм] направлен на то, чтобы российский производитель получил не только технологию, но и заказы.

Второй пункт — вывод на рынок инновационных продуктов. Как в крупнейших технологических компаниях [мира], у нас действует "технологический радар": мы выбираем проекты, которые кажутся нам наиболее перспективными, оцениваем их с финансовой точки зрения и разрабатываем бизнес-план. Мы изначально планировали, что поставщиком подобных идей будет выступать Coral Fund, созданный АФК "Система" и ее дочерними компаниями (включая нас). Но практика показала: чтобы понимать, что разрабатывать и в какую сторону двигаться, нужно четко представлять себе требования клиента. А Coral Fund оторван от клиента, не интегрирован в наш маркетинг, нашу систему продаж. Поэтому мы прекратили в него инвестировать (видимо, какое-то время этот фонд будет существовать в спящем режиме). И теперь генерируем такие идеи сами, опираясь на собственный R&D и собственное восприятие рынка.

И третье — интеграция. Сейчас грядут большие проекты, в которых мы хотели бы участвовать.

— Вы упомянули о "Роснано", инвестирующей $230 млн в ваш проект выпуска микроэлектроники размером 90 нм. Когда заработает фабрика? И кто заказчики?

— Опытный образец микросхемы появится к концу года, а полностью завод заработает в 2011 г. Основные потенциальные заказчики — производители RFID-меток (радиочастотных меток для идентификации объектов в торговле, медицине, логистике, электронных документах. — "Ведомости"), приставок для цифрового ТВ, смарт-карт. Мы очень надеемся, что Минкомсвязи и правительство примут решение о том, что все цифровые приставки должны производиться на российской компонентной базе. Это потенциальный рынок размером более 50 млн домохозяйств.

— Как шли переговоры с "Роснано"?

— Они были изнуряющими. Год только сделку обсуждали, у меня работало 30 человек день и ночь. Мы очень рады, что "Роснано" вошла в этот проект, но она вошла никак не на льготных условиях. У них своя политика и стратегия, но называть это подарком с небес я не буду.

— Кремль надеется создать в Сколкове аналог Кремниевой долины. Будет ли "Ситроникс" участвовать в этом проекте?

— Концептуально это правильная идея для страны, ориентированной на модернизацию экономики. Но это проблема курицы и яйца — что делать сначала: создать базу, чтобы что-то для нее покупать, или спрос, чтобы потом сформировать под него предложение? Если государство обеспечит спрос, то в дело потянутся и молодые ученые, и компании, и олигархи. Кремниевая долина в США — вполне коммерческое образование, компании там зачастую успешны и приносят прибыль акционерам. Сможем ли мы создать здесь такую же инфраструктуру и привлечь специалистов? Мы ратуем за этот проект, безусловно, хотим в нем участвовать, но мы должны четко понимать цель.

— Существует стереотип: Россия безнадежно отстала, инновации здесь не рождаются, а создаются только копии чужих продуктов — как правило, под госзаказ… Беретесь с этим поспорить?

— Адаптация и локализация продуктов — часть нашего бизнеса, но это не называется инновацией. В инновациях главное — темп роста. То, что за первые два месяца Apple продала 2 млн iPad, — это революция. Я по образованию программист и помню, как еще 15 лет назад нам не хватало процессорной мощности для вычисления сложных задач. Сейчас этот вопрос не стоит. Что вы делаете на обычном компьютере? Пишете тексты, ходите в интернет, играете в игры. Ситуация та же, что и с человеческим мозгом, — вы используете его процессорную мощность на одну сотую. Что нужно пользователю? Первое — читать почту; это можно делать с любого ноутбука. Второе — читать новости; для этого есть интернет. Третье — смотреть новости. Будете ли вы смотреть их на ноутбуке — не знаю. А на iPad есть специальные приложения: нажимаешь, например, Vesti.ru — и пошло. Еще пользователю нужно читать книги, заказывать билеты, играть в игры и т. п.; под все эти цели требуется специальный софт. Как только софта становится бесконечно много, получается так называемая "умная труба" — возможность этот контент адаптировать, использовать и распространять. Когда я купил iPad — одним из первых, еще в начале апреля, — то сначала не мог понять, что с ним делать. А потом, когда насытил его софтом, просто не мог поверить своим глазам. Например, я люблю читать журналы. А с iPad, оказалось, ты можешь просто скачать National Geographic — последние номера, практически в журнальном формате, даже страницы можно перелистывать — и читаешь, как настоящий журнал. В конечном счете iPad — это комбинация выхода в интернет, умного софта и очень эргономичного гаджета. Я ничего более удобного не видел.

— Россия, видимо, тоже должна найти на мировом рынке технологий какую-то неосвоенную нишу и занять ее?

-Хороший вопрос. Не знаю. Инновационные продукты формируются через партнерства. В этом смысле, я считаю, образцовой для российского hi-tech производителя у нас получилась бизнес-модель по смарт-карточкам. Она выстрелила ровно так, как должна была. Сначала — партнерство с лидером, затем наем и обучение людей, перенимание технологий и западного опыта, выход на более или менее приличный объем [продаж], в том числе благодаря МТС, правильная отработка технологии на внутренних продажах, затем выход на внешний рынок. И в конце концов — выкуп 35%-ной доли у немецкого партнера. Теперь это российское предприятие, с российскими людьми, обученными западным технологиям, с большим клиентским пулом и еще большим потенциалом.

Наша цель — чтобы наши дизайн-центры загружали не только российское производство, но и западное. Чтобы эти продукты продавались еще где-то. У нас есть договоренность с нашим французским партнером STMicroelectronics о том, что наша микроэлектроника будет идти в том числе на экспорт. Уже сейчас около 10% нашей продукции идет в Китай и на Тайвань. Но это процесс, и это сложно.

— Россия сейчас, наоборот, стремится создавать технологии для себя. Например, операторам связи настойчиво рекомендуют оборудование отечественного производства.

— Мы уже ощутили этот курс на себе, получив несколько контрактов в "Связьинвесте" по интеграционным IT-проектам. Конечно, мы благодарны государству и Минкомсвязи за то, что они начинают готовить нормативные документы, отдающие приоритет поставкам оборудования российского производства. Но какого-то полноценного документа или закона, в котором бы приоритет "российского производителя" был четко прописан, я пока не видел. Реально наш рынок не защищен — ни от китайских, ни от индийских, ни от других производителей.

— А как бы вы предложили его защитить?

— Например, решить, что три года покупаем такое-то оборудование только у россиян. Как развились китайские вендоры? Они разрешили всем западным производителям — Lucent Technologies, Alcatel, Nortel, Ericsson, Siemens — построить заводы в Китае. Это было дешевое производство — и с точки зрения преференций, и с точки зрения стоимости рабочей силы. Ставилось только одно условие — западный производитель не может владеть контролем. Западные компании построили заводы, наняли огромное количество китайцев, которые перенимали опыт у уважаемых коллег. Что же происходит через 10 лет? Западные производители никому не нужны. Китайцы скопировали все их коды и технологии и вытеснили их с рынка. Я недавно был в Китае — тысячи и тысячи квадратных метров, тысячи и тысячи людей, целые города, которые занимаются чисто R&D в сфере телекома. У них огромный внутренний рынок — ведь China Unicom или China Mobile не работают на Nokia Siemens или Alcatel Lucent, как наши [мобильные] сети.

— А есть ли кого защищать в России?

— Речь не обо всем рынке. Конечно, весь спектр мы поставить не можем. Но много чего можем. Вот, например, паспорта. Мы можем полностью производить паспорт — но у нас не покупают. Опытная партия чипов для загранпаспортов, которую мы поставили в НТЦ "Атлас", висит уже больше года, с марта 2009 г.! Мы несколько раз выходили на заказчика, но безрезультатно. Мне непонятно, почему вполне конкурентная продукция не закупается, а при этом до сих пор идут закупки у иностранных вендоров. Для нас это лакмусовая бумажка, которая показывает, насколько российские заказчики готовы работать с российскими же производителями.

Есть хороший пример — московский метрополитен: все билеты на метро на наших чипах. Другой позитивный пример — Сбербанк, который сделал очень большой заказ на чиповые карты. А это не тот банк, который может позволить себе продавать клиентам что-то непроверенное, он должен выбирать технологического лидера. Но есть другие заказчики, которые не смотрят в сторону российских производителей.

— Например?

— Не буду называть. Но "Атлас" не единственный пример.

Биография

Родился в 1973 г. в Ереване. В 1996 г. окончил факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ им. М. В. Ломоносова
1997 - старший консультант Coopers & Lybrand (после 1999 г. – PricewaterhouseCoopers)
2001 - замруководителя блока информационных технологий ТНК-BP
2003 - вице-президент по информационным технологиям МТС
2006 - вице-президент по технике и информационным технологиям МТС
2007 - назначен президентом компании ОАО "Ситроникс" (эта компания, как и МТС, контролируется АФК "Система")

Цель — снизить нагрузку вдвое

У "Ситроникса" высокая долговая нагрузка: в конце марта 2010 г. долг превышал OIBDA почти в семь раз. Исполнима ли стратегия в таких условиях? Асланян считает, что да: совет директоров принял рекомендации по снижению соотношения долг/OIBDA с прошлогодних 7,4 до 3,5, и компания планирует добиваться этого как реструктурируя долг, так и постепенно снижая кредитный портфель за счет выплат из операционного денежного потока. "Если выручка компании увеличится в два раза, то соотношение долг/OIBDA станет вполне комфортным, – убежден Асланян. – Основное – это выбирать правильные продукты для инвестиций, такие, которые через два-три года смогут выстрелить и начнут успешно продаваться". Кроме того, он надеется, что основной акционер "Ситроникса" – АФК "Система" поддержит предложение "Ситроникса" по конвертации долга (почти $100 млн) в дополнительный пакет акций, что тоже снизит общую задолженность.

"Ситроникс" - производитель высокотехнологичной продукции. Выручка – $1,02 млрд (US GAAP, 2009 г.). Чистый убыток – $119,1 млн. Акционеры: АФК "Система" (63,97%), 17,55% торгуется на Лондонской фондовой бирже. Капитализация – $181,4 млн.

О конкуренции в микроэлектронике

Асланян не видит почвы для объединения с зеленоградским производителем микрочипов "Ангстрем": "Рано или поздно, когда мы будем успешны с [микрочипами в] 90 нм, мы должны будем выходить на 65 нм, и площадка "Ангстрема" могла бы пригодиться. Но почем брать? Кому платить за оборудование "Ангстрема" за пределами России? Зачем это оборудование нужно вообще?"