"Машинки малой цифровизации"
Президент НП "Руссофт" Валентин Макаров начал собрание с обсуждения 223-ФЗ и 44-ФЗ, распространяющихся на закупки всех госзаказчиков. По его оценке, данные законы неэффективны. Директор департамента цифровой трансформации Счетной палаты Российской Федерации Михаил Петров согласился с Валентином Макаровым. "Я сам провожу закупки и сам страдаю, вижу, как страдают коллеги, которые в текущих условиях не могут выбрать то решение, которое им необходимо. По итогам прохождения всех этих, казалось бы, строжайших процедур не гарантировано получение добросовестного поставщика, который выполнит поставленную задачу", - рассказывает Михаил Петров. По его словам, любое внедрение новых технологий - это эксперимент, который может не быть успешным. "Это все абсолютно не укладывается в логику 44-ФЗ. По этому закону ты всегда должен достичь того результата, который ты написал в техническом задании. Это громадный тормоз к внедрению новых технологий, к попыткам внедрять и пробовать что-то новое", - отметил Михаил Петров.
Валентин Макаров подчеркнул, что создание в госкорпорациях собственных подразделений разработчиков ПО (то, что называется инсорсингом) является большой проблемой для частных поставщиков, а можно сказать - тормозом развития ИТ-индустрии и тормозом развития ИТ-рынка. "Спасибо Михаилу Петрову, который очень ясно раскрыл основную причину создания таких подразделений в госкомпаниях. Это не от жадности в получении финансов и не из-за амбиций руководства госкомпаний. Инсорсинг - это прямое следствие несовершенства законодательства, регулирующего госзакупки. Риски уголовного преследования за нарушение условий контрактов вызывают ответную защитную реакцию ответственных сотрудников госкорпораций, которые готовы заниматься разработкой ПО - непрофильной деятельностью, - лишь бы избежать этих рисков. И уже потом прибавляются амбиции руководителей и финансовые интересы", - прокомментировал выступление спикера Валентин Макаров.
Во время своего выступления Михаил Петров выразил скепсис в отношении уровня развития существующих технологий и употребления термина "искусственный интеллект" для решения рабочих задач. "Я не очень люблю применять термин "искусственный интеллект" к своей работе. Мне кажется, что до применения реального искусственного интеллекта еще очень далеко", - считает Михаил Петров. По его словам, этот термин на данный момент относится больше к области фантастики и философии.
Как отмечает Михаил Петров, сейчас есть технологии машинного обучения, которые реально применяются, и даже у них есть определенного рода ограничения. "Например, года два назад у нас была очень интересная задача по сопоставлению документов с точки зрения их смысла. Чтобы, например, различать, какие изменения внесены при подготовке документа и т.д. Сейчас, наверно, уже лучше ситуация с этим, но тогда то качество, которое мы хотели получить, не могла обеспечить ни одна существующая на рынке технология. И что еще примечательно, из 10 компаний, с которыми мы общались на предмет покупки, только две признались, что таких технологий нет. Все остальные восемь радостно сказали: "Да, да, давайте заключать контракт. Что-нибудь мы вам сделаем". Сейчас, наверное, положение стало лучше. Все стали образованнее и лучше понимают возможности, которые технологии несут, но все равно некий флер такого "остапбендерства", фантастики и журнализма вокруг этих терминов остается", - утверждает Михаил Петров.
В качестве примера использования машинного обучения в Счетной палате Михаил Петров рассказал о кейсе, в котором они настроили библиотеку машинного обучения, для того чтобы она распознавала входящий поток нормативно-правовых актов, приходящих на экспертизу. "Данная технология помогает определить, стоит ли нам анализировать данные документы или они не относятся к нашей компетенции. Мы тратим много усилий людей на анализ этих документов. Они многостраничные, нужно сесть прочитать и т.д. Вот мы сейчас как раз пытаемся перенести задачу на сторону машинного обучения. Вот такого рода "машинки малой цифровизации" мы создаем. И они начинают постепенно покрывать ключевые задачи, где мы можем сэкономить ресурс человека и сделать принятие решения более качественным", - объясняет Михаил Петров.
Михаил Петров отметил также, что Счетная палата как организация утроена весьма необычно. "У нас есть 12 аудиторов по направлениям. Из них половина назначается Советом Федерации, половина - Государственной Думой. Это высокопоставленные люди. В государственной иерархии они имеют ранг фактически министров. И в принципе, что называется, ими нельзя управлять, как обычной организацией, выдавая какие-то распоряжения и прочее. И здесь мы в первую очередь идем путем убеждения и демонстрации выгод от использования новых технологий. Наша основная задача как технологического подразделения быть евангелистами внедрения новых технологий: постоянно предлагать какие-то новые решения, показывать, как их использовать, помогать преодолевать барьер по принятию нового, который есть объективно у всех людей", - ответил Михаил Петров на вопрос о барьерах цифровизации.
Валентин Макаров в качестве основного барьера цифровой трансформации в госкомпаниях называет отсутствие рыночных критериев успешности таких компаний. "Вместо того чтобы выигрывать конкурентную борьбу на рынке за счет цифровой трансформации своих бизнес-процессов, госкомпании вынуждены бороться за дополнительные госбюджеты - в частности, за бюджет на цифровую трансформацию. И это не привязано к решению поставленных перед ними задач", - говорит Валентин Макаров.
По мнению Валентина Макарова, совместная работа частного бизнеса с госкорпорациями должна вестись в направлении формирования заинтересованных консорциумов, имеющих общей целью решение задачи госкорпорации наиболее эффективным способом. "Еще одним направлением взаимодействия может быть задействование маркетингового потенциала частного бизнеса для продвижения продукции госкорпораций на негосударственный рынок, в России и за рубежом - это не относится к госорганам, таким как Счетная палата, а только к госкорпорациям", - подытожил Валентин Макаров.
