Реальная конфискация для киберзлодеев
Документ разработан во исполнение п.1.1 протокола оперативного совещания Совета безопасности РФ от 10 марта 2022 г.
"Введение конфискации неправедно нажитого имущества киберпреступников послужит восстановлению справедливости и позволит направить эти средства на возмещение ущерба потерпевшим, - такую цель назвал Василий Пискарев. - В последнее время наблюдается активное проникновение криминала в информационные технологии и телекоммуникации, рост мошенничества в кредитно-финансовой сфере. В результате растет количество потерпевших граждан, особенно пожилого возраста, наносится большой материальный ущерб". По данным МВД, в 2021 г. рост преступности в сфере компьютерной информации составил 62,5%.
Специалист Group-IB по информационной безопасности Сергей Золотухин напоминает, что механизм конфискации, как для средств совершения преступления, так и для полученного преступным путем имущества, широко применяется в правовых системах различных стран. По его мнению, применение норм о конфискации имущества в рамках статей 272-274 - давно назревший шаг в условиях роста киберугроз и количества "компьютерных" преступлений. Изменение законодательства позволит более дифференцированно подходить к оценке каждого преступного деяния и к выбору наказания.
Управляющий партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Алексей Добрынин считает конфискацию довольно эффективной мерой, направленной на профилактику новых преступлений и при этом имеющей исправительное действие. Однако, по его мнению, применительно к киберпреступникам данная мера нецелесообразна: "Нужно понимать, что ст.104.1 УК РФ установлен специфический круг имущества, подлежащего конфискации: имущество, полученное в результате совершения преступлений, используемое для финансирования экстремизма, терроризма и др. противоправной деятельности, а также иные средства совершения преступлений. Предлагаемая законопроектом №238005-8 конфискация средств, с помощью которых совершены некоторые из видов мошенничества (ст.159.3, ст.159.6 УК РФ) и преступления в сфере компьютерной информации (ст.272, ст.273, ст.274, ст.274.1 УК РФ), не является целесообразной, поскольку в настоящий момент средства совершения указанных преступлений (компьютеры, серверы и иное оборудование) в установленном порядке признаются вещественными доказательствами и подлежат конфискации (п."г" ч.1 ст.104.1 УК РФ, п.1 ч.3 ст.81 УПК РФ). В части возможности конфискации имущества, полученного преступным путем, следует учесть, что имущество, безвозмездно изъятое виновным лицом в результате преступлений против собственности (гл.21 УК РФ), а также доходы от этого имущества подлежат возвращению собственнику или иному законному владельцу (п.4 ч.3 ст.81 УПК РФ).
Как верно указало правительство РФ в отзыве на законопроект, включение в перечень, предусмотренный п."а" ч.1 ст.104.1 УК РФ, преступлений против собственности - мошенничества с использованием электронных средств платежа (ст.159.3 УК РФ) и мошенничества в сфере компьютерной информации (ст.159.6 УК РФ), нельзя признать обоснованным, поскольку в этом случае будут нарушаться права собственников на возвращение им похищенного у них имущества".
Владелец бизнес-школы Katkov.School, член Комитета ТПП РФ по предпринимательству в сфере медиакоммуникаций, член Ассоциации юристов России, напоминает, что такая мера, как конфискация, не является чем-то новым в отечественном законодательстве: "Статьей 104.1 УК РФ предусмотрено принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства на основании обвинительного приговора (конфискация) в целом ряде случаев. В основном это связано с предметом преступления - похищенные денежные средства, угнанный автомобиль и т.п., - а также с его содержанием, объективной стороной - орудие преступления. Если законодатель хочет расширить перечень этих случаев, он, очевидно, хочет подчеркнуть высокую общественную опасность деяния и свое отношение к нему. Спорить с этим сложно: актуальность киберпреступлений и борьбы с ними действительно растет вместе с ростом значимости технологий, роли, которую они играют в общественных правоотношениях. Есть вопрос исполнимости таких решений. Однако если киберпреступник будет задержан и осужден, правоприменитель, очевидно, решит его".
"На наш взгляд, данная мера ускорит процесс формирования в российском обществе позиции нулевой терпимости к киберпреступности, и это само по себе очень важно. С другой стороны, трансграничный характер явления киберпреступности не позволяет оптимистично оценивать влияние данной меры на радикальное изменение ситуации внутри страны. В условиях, когда преступления совершаются лицами, находящимися вне юрисдикции российского права, введение предлагаемых изменений не может дать полноценного эффекта. Для реального снижения уровня киберпреступности необходима координация усилий всех заинтересованных сторон и некая синхронизация законодательств на международном уровне", - считает Сергей Золотухин.
Однако, по мнению Алексея Добрынина, возможны злоупотребления и коллизии: "В случае принятия законопроекта в предлагаемой редакции злоупотребления возможны, поскольку конфискации будут подвергаться имущество или деньги, полученные в результате мошенничеств, предусмотренных ст.159.3 и ст.159.6 УК РФ, в то время как они должны быть по действующему закону возвращены потерпевшим. Таким образом, неизбежна правовая коллизия".
