Сбер в цифру все трансформировал
Вице-президент, директор департамента ключевых клиентов Сбербанка Ольга Харламова обратила внимание на пресс-конференции на такие проекты, как разработка клиентских стратегий цифровой и ESG-трансформации, создание цифровых каналов взаимодействия с клиентами и e-commerce-площадок, автоматизация контроля эффективности сотрудников и бизнес-процессов, оптимизация ИT-инфраструктуры и перестраивание ее под задачи цифровой трансформации, внедрение технологий индустрии 4.0 (интернет вещей, блокчейн, машинное зрение, биометрия и др.).
"У нас было 500 сделок за этот год. В среднем одна компания (холдинг), может приобретать два-три продукта. Соответственно, можно сделать вывод, что 200-250 компаний, с которыми мы сотрудничали, имели отношения к продаже экосистемы и цифровой трансформации", - отмечает Ольга Харламова.
На вопрос о наиболее популярных и востребованных крупнейшим бизнесом решениях экосистемы Сбера Ольга Харламова ответила, что компания работает со всеми отраслями и все зависит от специфики и конкурентной среды. Она обобщила, что в 2021 г. это ретейлеры, которые фокусируются на технологиях оплаты и расширении E-Commerce, производственники, которым требуется оптимизация сбытовых цепочек и контроля производства, и девелоперы, которые выстраивают процесс продаж, маркетинг, пробуют речевые технологии, технологии управления домами и большими комплексами.
"Но помимо крупномасштабных проектов, в лидерах этого года у нас были запросы на крупномасштабную ИТ-трансформацию. Помимо этих проектов мы активно продаем универсальные сервисы по аутсорсингу и цифровизации логистики, за последнее время колоссально возрос спрос на удаленные телемедицинские сервисы. Также востребованы маркетинговые компании на базе AI-инструментов Сбера, еще на память сейчас приходят облачные инструменты - IaaS-сервисы и SaaS-сервисы, то есть инфраструктурные и сервисные решения", - добавила вице-президент Сбера.
Также Ольга Харламова отметила, что у компании на данный момент больше 100 дочерних обществ (ДЗО), что позволяет предлагать комплексные решения практически для всех продуктов экосистемы. В пример она привела Центр речевых технологий, дающий речевую аналитику, VisionLabs, который дает сервисы по видеорешениям, и компанию "СберМедицина", которая оказывает медицинское обслуживание по удаленным каналам. Она добавила, что контракты по продаже конкретного продукта заключаются с тем ДЗО, которое является его обладателем, а задача Сбера - придумать, как технически интегрировать решение в базу, которой обладает клиент, и проследить, чтобы это использование было бесшовным и беспроблемным. Если же у клиента есть определенные требования к технологиям решения, то задача головной компании - быть коммуникатором внутри ДЗО, чтобы сделать решение кастомизированным под конкретный запрос.
"Мы всегда были для наших клиентов не просто банком, но и финансовым советником. И сегодня Сбер усиливает эту роль, становясь для крупнейшего бизнеса страны проводником в цифровую трансформацию. Мы предлагаем комплексные технологические сервисы в связке с классическими банковскими продуктами, идем от потребностей и особенностей бизнеса каждого клиента и предоставляем ему лучшие решения, независимо от его географического присутствия и с учетом особенностей отрасли. Сегодня каждый третий холдинг, который обслуживается в Сбере, уже пользуется продуктами нашей экосистемы. До конца 2023 г. мы планируем нарастить доход от реализации подобных цифровых и экосистемных сервисов в пять раз, что позволит крупнейшему российскому бизнесу существенно повысить собственную эффективность", - заключила Ольга Харламова, акцентировав внимание, что прибыль для компании - важная составляющая, но не единственная и она получает больший эффект от повышения уровня цифровой зрелости клиентов.
На презентации отмечалось, что эти внедрения уже позволили корпоративным клиентам Сбера сократить расходы (до 30% на отдельные внутрикорпоративные функции, до 15% - на ИT-инфраструктуру), повысить эффективность сотрудников (до 70% по ряду функций) и увеличить прибыль (до 5% по отдельным направлениям). Кроме того, выросла конвертация в каналах продаж (до 10% в цифровых каналах) и сократились сроки совершения сделок (до 35%).
Аналитик ФГ "Финам" Леонид Делицын подчеркивает, что рынок цифровой трансформации - новое понятие, а компаниям, измеряющим рынки, еще предстоит найти место этого понятия среди предыдущих, таких как рынок ИТ-услуг, рынок B2B, рынок информатизации и т.п.
"Измерители тут не могут угнаться за стратегами и маркетологами, тем более что им надо будет так исхитриться, чтобы новые отчеты (по рынку трансформации) не каннибализировали предыдущие (по рынкам услуг и т.п.). До тех пор, пока измерители не предложили какие-нибудь ориентиры по рынку трансформации и рейтинги компаний на нем, можно лишь констатировать некоторые преимущества Сбера на некоторых рынках. У экономистов есть такие производственные функции, при помощи которых они моделируют выход экономических систем. А входы - это труд, капитал и то, что можно назвать ноу-хау или знаниями. У Сбера, в общем, сейчас есть и капитал, и штат, и знания. Это крупнейший банк. Он собрал штат ИТ-специалистов больше, чем у любой российской специализированной ИТ-компании, и больше, чем у операторов. И он способен нанять любых специалистов и довольно долго финансировать любые изыскания. В таком случае получается, что для компании правильнее всего - браться за крупнейшие госпроекты, связанные с цифровизацией", - отмечает эксперт, добавляя, что благодаря эффекту масштаба Сбер должен больше всего выигрывать в случае крупнейших проектов, с большими шансами выиграть тендеры на их проведение, ведь вряд ли компания сейчас займется цифровой трансформацией малого бизнеса.
Директор по продуктовой стратегии группы Т1 Сергей Иванов ответил на вопрос ComNews об особенностях классических системных интеграторов и компаний типа Сбера, когда те занимаются интеграцией, что различия между ними существенны, находятся в плоскости создания value chain и выборе направлений инвестирования. Он заметил, что в широком смысле к ним можно отнести внимание, ресурсы, финансы, технологии.
"Классические интеграторы, в отличие от структур уровня Сбера, финансово ограничены в возможности вкладываться в продукт, если нет однозначного понимания, кому, когда и на каких условиях они смогут его реализовать. До принятия решения об инвестициях в разработку предварительно требуется рассчитать длительность их возврата, определить воронку продаж, провести экспертизу востребованности и актуальности продукта или решения на рынке. Крупные игроки с экосистемами, особенно в финансовом секторе, могут себе позволить приобретать технологии, компании и решения, балансируя финансовые показатели и выручку по всей экосистеме и всему портфелю решений, а не по отдельным направлениям и решениям, как это делают интеграторы. Это дает таким компаниям преимущества для инвестирования в конечный продукт", - отметил Сергей Иванов, добавив, что зачастую решение утилизируется и потребляется непосредственно сателлитами экосистемы.
По мнению Леонида Делицына, ни для Сбера, ни для "Яндекса", ни для операторов не имеет смысла становиться обычным системным интегратором, так как интеграторы - это фактически консалтинговые компании, где входом производственной функции является только труд (сотен тысяч высококвалифицированных консалтеров), а капитал слабо задействуется.
"Фондовый рынок такие компании не слишком любит и оценивает их с низкими мультипликаторами. Да и Сбер не сможет тут задействовать преимущества доступа к капиталу. Наиболее выгодны для него проекты, где он выступит сразу в нескольких ролях. В общем-то, крупные банки, в том числе и за рубежом, зачастую так и поступают, предлагая пакеты услуг - традиционные банковские, вместе, например, с образовательными и ИТ", - заключает Леонид Делицын.
