Продажа "Билайна": ход конем

Похоже, что основной владелец "ВымпелКома" Михаил Фридман сделал ход конем, используя в сделке по продаже российского актива компании Veon Александра Торбахова и Ко как временных держателей бизнеса. Сделав его владельцем "ВымпелКома", Михаил Фридман может либо вернуть российскую компанию, когда санкции схлынут, либо, если актив станет ему не нужен, продать его любой подсанкционной структуре в РФ.

Базирующийся в Нидерландах холдинг Veon на прошлой неделе объявил подробности продажи российского актива - компании "ВымпелКом" (бренд "Билайн"). Его получит локальный топ-менеджмент: в числе заявленных покупателей - гендиректор компании Александр Торбахов, исполнительный вице-президент по розничному бизнесу Светлана Кирсанова, исполнительный вице-президент по развитию корпоративного бизнеса Максим Зайков, вице-президент Валерий Шоржин и вице-президент по корпоративному развитию, слияниям и поглощениям Ренат Насретдинов. Veon оценил "ВымпелКом" в 370 млрд рублей, но получит лишь 130 млрд рублей - оставшаяся часть будет погашена за счет списанного на российский бизнес долга.

За каждой из компаний российской "большой сотовой тройки" стоит олигарх: за "ВымпелКомом"/Veon - Михаил Фридман, за "МегаФоном" - Алишер Усманов, за МТС - Владимир Евтушенков. Разница лишь в том, что Михаил Фридман базируется в Лондоне и осуждает действия российских властей на Украине (хотя в санкционных списках он все равно фигурирует). Кстати, помимо актива в России, у Veon есть бизнес на Украине - сотовый оператор "Киевстар". У МТС тоже была украинская дочерняя компания - UMC (переименованная впоследствии в ПрАО "ВФ Украина"), но в ноябре 2019 года МТС ее продала.

По условиям сделки, если покупатели "ВымпелКома" решат перепродать его в течение 30 месяцев после закрытия, Veon сможет ее расторгнуть.

Похоже, что Михаил Фридман оставляет за собой возможность в течение двух с половиной лет вернуть компанию. В пользу этого свидетельствует и сумма сделки, явно неподъемная для топ-менеджмента "Билайна", какая бы схема выплаты ни была, и при этом явно заниженная с позиций продавца.

Вероятно, Александр Торбахов и иные топ-менеджеры - фигуры временные: они действуют в интересах Михаила Фридмана и через год-другой готовы вернуть ему бизнес. Предполагать такой исход можно еще и потому, что схема продажи бизнеса в РФ зарубежными собственниками российским "дочкам" и локальному топ-менеджменту стала очень популярной после февраля 2022 года.

Например, продажа российского и белорусского бизнеса Schneider Electric российскому менеджменту (в лице подконтрольного ему ООО ГК "Систэм Электрик"). В России у Schneider было пять заводов, с накопленным объемом инвестиций свыше $1 млрд, и поверить в то, что группа топ-менеджеров получила огромный кредит на покупку, а уж тем более - вынула из кармана круглую сумму, невозможно.

Очередной пример продажи российскому топ-менеджменту иностранного бизнеса - финская корпорация Kone, которая специализируется на производстве лифтов и эскалаторов. Согласно официальной информации, она приняла решение о продаже подразделения АО "Коне Лифтс" локальному топ-менеджменту (с 6 октября последняя переименована в АО "Лифтконнект"). Но население всей Финляндии меньше, чем количество жителей одного Петербурга, и Россия для Kone - важный рынок, который финский производитель лифтов вряд ли готов потерять. Поэтому и эта сделка выглядит как способ пересидеть момент, когда "уйдут красные и вернутся белые".

В следующем примере владельцы бизнеса не стали продавать компанию за нереальные миллионы, а уступили права всего за 1 евро. Японская Mazda Motor свернула деятельность в России и передала долю в совместном предприятии во Владивостоке - ООО "Мазда Соллерс Мануфэкчуринг Рус" - российскому партнеру по СП, ПАО "Соллерс". Соглашение подписано 24 октября 2022 года. Mazda не стала прятаться: согласно официально объявленным условиям сделки, она получила опцион на выкуп доли в российском СП в течение следующих трех лет.

Возвращаясь к продаже "Билайна", как рассказал источник РБК на телекоммуникационном рынке, в числе претендентов на покупку "ВымпелКома" были Газпромбанк, который хотел "дополнить медиаактив ("Газпром-Медиа Холдинг") "трубой" для доставки контента", "Эр-Телеком Холдинг", Сбербанк, который смотрел на оператора с позиции развития экосистемы, а также группа инвесторов во главе с бывшим главой "Межрегионального ТранзитТелекома" (МТТ) Евгением Васильевым.

Даже если Veon по-честному хотел продать российский актив одной из этих компаний, он не смог бы совершить с ними сделку, так как два крупнейших их них находятся под западными санкциями, а глава "Эр-Телеком Холдинга" Андрей Кузяев в середине октября 2022 года угодил в санкционный список Украины

Но есть и второй вариант развития сделки: если Михаил Фридман передумает возвращаться в Россию, спустя два с половиной года после продажи "Билайна" есть возможность отправить Александра Торбахова к тому, кто реально готов купить актив, - Газпромбанку, Сберу и прочим желающим.

Через два с половиной года станет ясно, насколько Veon захочет возвращаться в Россию, но вероятность, что российский рынок станет ему не нужен или недоступен, велика. К тому есть как минимум две предпосылки - политическая и экономическая.

В России уже не первый год прослеживается четкая тенденция огосударствления всех рынков и компаний, сколь-нибудь значимых для национальной безопасности и "технологического суверенитета". Похоже, что государство или напрямую, или через госкорпорации методично прибирает к рукам значимые активы, в том числе и телекоммуникационные. Возможно, что через пару лет российский телеком-рынок обретет вид, который сделает невозможным пребывание на нем Veon.

Неясно также, какой через пару лет станет экономическая ценность любого сотового оператора, особенно в России. С одной стороны, операторы все еще имеют стабильный денежный поток, ежемесячно собирая деньги с абонентов. С другой - оборудование для поддержания и тем более расширения сетей связи с февраля стало недоступно. Это значит, что в ближайшее время российским операторам придется думать над тем, как поддерживать сеть в рабочем состоянии в условиях ограниченных ресурсов. Возможно, придется базовые станции из менее доходных точек переносить в большие города, а новое оборудование будет доставаться по более высоким ценам из-за удлинения цепочки поставок.

Так или иначе, расходы мобильных операторов будут расти, а вот доходы - едва ли, поскольку денег у населения больше не станет, да и принципиально новых услуг ни один сотовый оператор в мире пока не придумал. В более дальней перспективе в Россию, вероятно, какое-то новое поколение связи все-таки придет, если не 5G, то уже 6G, и операторам придется вкладывать деньги в создание новой сети с федеральным охватом, еще не вернув инвестиции в инфраструктуру LTE. В общем, сотовый оператор будущего - это уже не тот сверхдоходный бизнес, что был раньше. Скорее, это компания, которой нужно много денег для развития, при этом приносящая все меньше прибыли. Так что и с экономической точки зрения возвращение Veon в Россию не столь очевидно.