АРПП "Отечественный софт" - 15 лет за плечами

В 2024 году Ассоциация разработчиков программных продуктов (АРПП) "Отечественный софт" отмечает 15-летие. О том, как изменился за это время российский софтверный рынок, чем этому помогала ассоциация и каковы перспективы отечественных разработок, в интервью главному редактору ComNews Леониду Конику рассказал исполнительный директор АРПП Ренат Лашин.

История быстро забывается. Давайте для начала вспомним, как появилась АРПП "Отечественный софт" и кто выступил инициатором?

По воспоминаниям учредителей ассоциации, в далеком уже 2009 году в гостинице "Балчуг" собрались представители нескольких софтверных компаний во главе с Натальей Ивановной Касперской, где они встретились с Сергеем Ивановым - тогда он был заместителем председателя Правительства РФ. Темой встречи стала защита от транснациональных корпораций, которые не давали развиваться российским ИТ-компаниям. Сергей Борисович предложил интересную идею - образовать ассоциацию российских разработчиков программного обеспечения (ПО).

Эта инициатива была поддержана рынком, и 13 компаний выступили учредителями АРПП "Отечественный софт" (еще две вошли в состав учредителей сразу после ее регистрации). Спустя полтора десятка лет мы видим, что это действительно было очень важное решение. Целью АРПП "Отечественный софт" стала защита интересов российских разработчиков тиражного ПО. Наши участники - те, кто делает один или несколько программных продуктов, развивает, модернизирует, продает их по любой модели. Ныне в АРПП входит более 280 российских компаний, отвечающих этим базовым критериям. С 2009 года количество членов АРПП увеличилось более чем в 30 раз.

Совокупный годовой оборот наших участников превышает 260 млрд руб., у них работает в общей сложности более 70 тыс. сотрудников. Подавляющее большинство компаний-участниц располагает программными продуктами, которые внесены в Реестр отечественного ПО – у одних это несколько разработок, а, например, у "1С" - более тысячи. Отсюда и такой драйв, и такая экспертиза, которой они делятся друг с другом и с рынком.

Есть ли у вас как главы ассоциации задача наращивать количество участников?

Да, задача вовлечения новых участников у нас есть. Мы работаем над тем, чтобы игроки рынка, госорганизации, министерства, ведомства, с которыми мы взаимодействуем, воспринимали нас как значимую силу. А сила всегда оценивается количественно и качественно.

До моего прихода в ассоциацию в феврале 2018 года в нее входило около 140 компаний, и их присоединение шло скорее стихийно. Мы начали подходить к этому процессу более системно: стали смотреть, каких значимых игроков рынка не хватает в Ассоциации. Например, сейчас в АРПП входят все ключевые разработчики российских операционных систем. Когда поступает задача проработать, согласовать или откликнуться на какую-то государственную инициативу, мы можем быстро обсудить это внутри Ассоциации и выдать проработанную позицию, дать объективную оценку инициатив и предложить собственные, и регулятору уже не надо предпринимать дополнительных действий.

Такая же ситуация в АРПП с рынком информационной безопасности: в ассоциацию входит несколько десятков его игроков. Среди наших участников - практически все ключевые российские вендоры в области инженерного ПО, много компаний, связанных с офисным программным обеспечением, с системами электронного документооборота, баз данных и т.п.

Итак, в АРПП "Отечественный софт" входит около 300 компаний. При этом, по состоянию на 15 апреля 2024 года, в Реестр отечественного ПО входят 20777 продуктов, за которыми стоят 7764 правообладателя. Если сравнивать в лоб, то три сотни компаний – это лишь 4% от общего количества разработчиков ПО, которое регулятор признал отечественным. Как вы боретесь с этой магией цифр?

С такой информацией нужно уметь работать. В 2020 году правительство РФ объявило налоговый маневр: отечественные программные продукты были освобождены от НДС при продаже. Условием было наличие таких продуктов в Реестре. К 2020 году в Реестре отечественного ПО значилось примерно 7-7,5 тыс. продуктов – получается, что за прошедшие неполные четыре года Реестр разросся в три раза. Это произошло потому, что даже те, у кого был единственный продукт, добились его включения в Реестр.

Ныне в Реестр отечественного ПО входят и продукты от заказных разработчиков, в качестве мер поддержки туда были включены и маркетплейсы, и игры, и рекламные продукты, то есть реестр стал обрастать нетипичными продуктами, по сравнению с теми, для которых был создан изначально. Целью внесения в Реестр стала поддержка российских ИТ-компаний со стороны государства. По этой причине объем Реестра будет расти и дальше: в среднем, на то чтобы в нем появилась новая тысяча продуктов, нужно всего 2-2,5 месяца.

Мы плотно работаем с Центром компетенций по импортозамещению в сфере ИКТ (АНО "ЦКИТ"), который является единственной экспертной организацией – они еженедельно получают несколько сотен новых заявок на включение в Реестр российского ПО.

В 2019 году в классификатор Реестра была введена категория "Специализированное ПО органов исполнительной власти РФ, госкомпаний и госорганизаций для внутреннего использования". Это позволило государственным компаниям включать в Реестр программные продукты внутренней разработки и засчитывать их в показатели импортозамещения. Такие госкомпании как "Ростелеком", "Росатом" или группа "Сбер" неоднократно рапортовали, что внесли уже сотни собственных продуктов в эту категорию.

Заметьте, что у Минцифры есть Реестр отечественного ПО, в котором указаны до 8 тыс. правообладателей, а есть реестр аккредитованных этим министерством ИТ-компаний, которых там около 20 тыс., хотя его неоднократно чистили. К нахождению в этом реестре привязаны различные меры поддержки ИТ-рынка, заработавшие с 2022 г. – от ИТ-ипотеки и отсрочки от призыва до грантов и налоговых льгот. Глава Минцифры неоднократно высказывался за то, чтобы в этом реестре были именно ИТ-компании, а не все подряд – и мы его в этом горячо поддерживаем: важно сохранять чистоту рядов.

Огромное количество российских программных продуктов созданы с применением компонентов open source. Зачастую "отечественный" программный продукт полностью скопирован с GitHub, а в России к нему лишь добавлен локальный интерфейс. Как АРПП относится к использованию ПО с открытым исходным кодом для создания российских продуктов?

Для того, чтобы отношение к таким программным продуктам было беспристрастным, необходимо сформулировать измеримые критерии: чтобы в случае отказа члена Экспертного совета Минцифры во включении в Реестр отечественного ПО продуктов с элементами open source разработчик внимательно ознакомился с объективным решением эксперта и не обратился в суд для доказывания субъективности суждений. Это сложная задача, хотя такая дискуссия по формулированию критериев идет уже как минимум два года.

Насколько мне известно, в апреле 2024 года Минцифры планирует направить в правительство РФ проект постановления, вносящего дополнения в постановление №325 от 23 марта 2017 г. "Об утверждении дополнительных требований к программам для ЭВМ и базам данных, сведения о которых включены в реестр российского ПО". Мы ожидаем, что оно вот-вот будет вынесено на повторное общественное обсуждение после проведения значительной его доработки с учетом замечаний и предложений, поступивших к первоначальной версии. Этот документ содержит требования о совместимости любого продукта в Реестре как минимум с двумя российскими операционными системами. Причем для разных классов ПО сроки обеспечения такой совместимости могут быть различны – они сформулированы по итогам большого опроса, который АРПП провела в марте 2024 года среди участников объединения.

Этот опрос показал, что для большинства продуктов, включенных в Реестр, совместимость или уже обеспечена, или это произойдет до 1 января 2025 года. Для большинства новых продуктов этим сроком, скорее всего, станет конец 2024 года. А вот для инженерного ПО срок совместимости с российскими ОС будет продлен до 1 января 2026 года, потому что там требуется большая работа по переписыванию тяжелых программных продуктов под линукс.

Также в новое постановление заложено определение вклада разработчика в развитие продукта. Сейчас нет объективных оценок ПО без малого 21 тыс. программных продуктов в Реестре – сколько из них построены на базе open source. Я полагаю, довольно много (а с учетом открытых библиотек – едва ли не все). В этом вопросе важно отделить полноправных участников сообществ open source от, как говорят некоторые коллеги, "шаромыжников". В России есть компании, которые не только являются участниками открытых проектов по разработке этих программных продуктов, но и имеют собственную ветку решений. Среди таких наиболее ярких и известных примеров – российские компании "Постгрес Профессиональный", "Базальт СПО", "Беллсофт". Даже если их отключат от зарубежных репозиториев свободно-распространяемого ПО, они продолжат развивать российские программные продукты, включенные в реестр, построенные на этом софте с открытым исходным кодом. Это, на мой взгляд, идеальный пример того, как должен обеспечиваться технологический суверенитет.

В октябре 2022 года правительство РФ объявило эксперимент по созданию репозитория для программных продуктов, исключительное право на которые принадлежит Российской Федерации (к слову, объявленный срок завершения эксперимента – 30 апреля 2024 года). С тех пор в России появились сразу несколько репозиториев (их запустили "Ростелеком", ДИТ Москвы, ассоциация "ФинТех", Иннополис). Как АРПП относится к этому множеству репозиториев?

Насколько я знаю, собственными репозиториями располагают практически все российские разработчики операционных систем – "РЕД СОФТ", "Базальт СПО", "Астра", "НТЦ ИТ РОСА" и др. В 2022 году, когда возникла угроза отключения от зарубежных проектов и дистрибутивов, каждый из них, даже кто не имел собственного репозитория, его сделал.

Создав репозитории, многие компании стали вовлекать туда сообщества, потому что основная задача - не в том, чтобы создать еще один репозиторий или репозиторий репозиториев: важно заинтересовать разработчиков возможностью сотрудничества, то есть создать замотивированное комьюнити. Склад или архив софта с открытым исходным кодом мало кому нужен.

В России ситуация "то густо, то пусто" наблюдается едва ли не в каждом классе ПО. С одной стороны, кажется, что уход западных ИТ-вендоров оголил многие ниши, а с другой – в Реестре отечественного ПО числятся 19 систем виртуализации, несколько десятков операционных систем и т.д. Это распыляет ресурсы разработчиков и заказчиков, да и государства – при выдаче грантов и иных мер поддержки. Существуют полярные позиции: "пусть расцветают все цветы, а победит сильнейший" и "назначить 1-3 продукта в каждом классе и поддерживать только их". Где на этой шкале мнений находится АРПП?

Этот вопрос - сложный и простой одновременно. Начну с простого: мы точно не должны допустить какого-то одного решения в своем классе, потому что это приведет к стагнации продукта, невозможности разработчика быстро отрабатывать множественные обращения по доработке программного продукта. Если на этот вопрос посмотреть иначе, то наличие нескольких десятков схожих решений в классе также создает избыточные трудности как для заказчиков, так и вендоров, потому как вначале необходимо обеспечить совместимость с этим решением, а затем и поддерживать несколько версий программных продуктов. Полагаю, что в ближайшие годы мы с вами будем наблюдать как появление игроков в новых нишах, так и различные варианты консолидации уже зрелых компаний. Эти процессы уже происходят.

Например, в 2022 году по просьбе ЦКИТ мы провели специальный опрос и представили видение членов нашего объединения по выбору целевых российских операционных систем для развития предприятий, которых оказалось всего 3-5.

Наверное, в России уже нет мало-мальски крупной, да и средней корпорации, которая бы не учредила ИТ-"дочку", и большинство из них создает программные продукты – кто в интересах материнской структуры, а кто и для продажи на коммерческом рынке. Как на этот процесс смотрят независимые разработчики, входящие в АРПП?

Мы очень внимательно следим за этой ситуацией и даже стараемся на нее влиять. Мы с другими отраслевыми объединениями едины во мнении, что инсорс-разработка внутри дочек индустриальных компаний вредна для рынка. Каждый из инсорсинговых разработчиков говорит о корпоративной специфике, а мы утверждаем, что такие разовые продукты скорее всего не подойдут соседним по рынку компаниям. То есть, это очень локальные системы, заточенные под одного заказчика и его бизнес-процессы. Те средства, которые вкладываются во внутреннюю разработку, равны недофинансированию коммерческого рынка ИТ-отрасли нашего государства. И, в то же время, инсорс-разработки имеют сомнительные перспективы не только для продвижения внутри России, но и для выхода за рубеж.

Рыночный игрок, который работает много лет, сотрудничает со многими заказчиками, знает их специфику, способен создавать системы, учитывающие множество вариантов настройки и параметров. Поэтому он может их развивать, поддерживать и продвигать, в том числе и за рубежом.

Хотя госкомпаниям зачастую кажется по-другому. Они говорят, что при сотрудничестве с неподконтрольными российскими компаниями рискуют попасть в vendor lock-in. Когда я такое слышу на дискуссионных сессиях, то всегда говорю: "Ну вот вы много лет пользовались зарубежными ИТ-решениями, у вас почему-то vendor lock-in тогда не было, но те вендоры просто встали и ушли, а вы остались ни с чем. А российские разработчики никуда не ушли и не планируют". Теперь необходимо перенаправить прежние финансовые потоки и обратную связь в сторону российских вендоров, что позволит кратно ускорить развитие наших коммерческих компаний и повысит зрелость решений.

Мы совместно с ЦКИТ разработали способ регулирования инсорс-разработки в госкомпаниях: чтобы 30% ИТ-бюджета госкомпания могла потратить на создание продуктов, которых нет на рынке или узкоспециализированных, а 70% средств должно идти на приобретение программных продуктов из Реестра. Не надо создавать и дублировать то, что уже есть в Реестре.

В каком документе закреплена эта пропорция 30/70?

Это методические рекомендации по цифровой трансформации госкорпораций и компаний с государственным участием. Они одобрены на заседании президиума правительственной комиссии по цифровому развитию в 2020 г. И там ограничение собственной разработки прямо прописано. Это не закон, конечно, не правительственное постановление, но данные методрекомендации доведены до госкомпаний в рамках директив.

Контроль за исполнением возложен на ЦКИТ, который занимается согласованием корпоративных стратегий цифровизации, а также проверяет объем средств, которые та или иная компания планирует потратить на собственную разработку и на приобретение продуктов из Реестра. К сожалению, этим положениям следуют пока не все госкомпании и госкорпорации.

Все эти требования касаются госкомпаний. А не возникает ли риск того, что компания с госучастием добросовестно выдержит пропорцию 30/70, а конкурент с частным капиталом обойдет ее на рынке именно за счет уникальных внутренних программных разработок?

Как мы знаем, под требования 30/70 попали 50 госкорпораций и компаний с госучастием – по директиве Силуанова, а потом Белоусова, принадлежащие Российской Федерации компании, указанные в распоряжении правительства РФ от 23.01.2003 №91-р.

Буквально пару месяцев назад, 2 февраля, вышло закрытое распоряжение правительства, которое расширило этот перечень, и еще 150 организаций подпали под рекомендацию импортозамещения. В их числе Росатом, Ростех, Сбер, Роскосмос и другие важные игроки ИТ-рынка, и, конечно, хотелось бы, чтобы они прислушивались к этой методике и уверенно переходили на отечественные программные продукты из Реестра, решая задачу по снижению импортозависимости и одновременно создавая дополнительную воронку спроса на российские решения.

Два года назад почти в каждой отрасли российской экономики были созданы индустриальные центры компетенций (ИЦК). Насколько видится нам в ComNews, существенная доля заказов ИЦК досталась дочерним ИТ-компаниям тех корпораций, которые входят в тот или иной ИЦК, или аффилированным с ними структурам. Оказались ли ИЦК полезными для участников АРПП "Отечественный софт"?

Идея ИЦК, в которые входят только заказчики, сразу показалась нам интересной, так как позволяла получить консолидированный запрос от всех значимых участников рынка. И при выполнении этих требований в отечественном продукте российский вендор мог быть уверен в том, что все игроки на него перейдут. До этого момента каждый из вендоров должен был обежать всех заказчиков, потратиться на множественное пилотирование и доработку под их разноплановые требования.

Уже в процессе работы выяснилось, что не хватает горизонтального взаимодействия между различными ИЦК. Анализ показал, что в ряде ИЦК разрабатываются либо дорабатываются аналогичные продукты, которые уже есть на рынке. Хотя наша ассоциация координировала пару лет назад работу по предоставлению ИТ-ландшафта российских программных продуктов каждому ИЦК.

Нашей задачей было показать, что российские программные продукты есть в каждой нише, и не допустить создания продуктов заново там, где они уже есть. Мы достаточно эффективно справились с этой задачей, потому что большинство особо значимых проектов в рамках ИЦК были направлены на доработку уже существующих российских программных продуктов.

В то же время есть еще перекосы. Наряду с ИЦК были созданы центры компетенций по разработке общесистемных программных продуктов (ЦКР), которые применимы в любой отрасли – таких как операционные системы, ERP-системы, системы виртуализации и др. При этом предполагалось, что ИЦК сформулируют единые требования к таким продуктам и передадут в соответствующий ЦКР. Но такой вертикальной синхронизации между ИЦК и ЦКР пока не случилось. Полагаю, что председатель правительства Михаил Мишустин на нижегородской конференции ЦИПР-2024 во второй половине мая коснется данного вопроса, и мы услышим соответствующие предложения по оптимизации работы ИЦК/ЦКР.

В октябре 2023 года АРПП "Отечественный софт", вместе с АПКИТ и НП поставщиков программных продуктов (ППП) совместно выступили против легализации использования пиратских программных продуктов. В чем основа этой позиции? Ведь после ухода из РФ сотен зарубежных ИТ-вендоров многие заказчики продолжают их использовать.

Дело в том, что Минюст предложил повысить порог наступления уголовной ответственности за преступления, связанные с нарушением авторских прав, со 100 тыс. руб. до 500 тыс. руб., а планку особо крупного размера — с 1 млн руб. до 2 млн руб. Мы с коллегами из АПКИТ и НП ППП проанализировали ситуацию и выяснили, что стоимость лицензий на основную часть используемых программных продуктов ниже этих порогов, то есть на них просто никто не будет обращать внимания.

Практика показывает, что даже при текущих порогах (100 тыс. и 1 млн руб., соответственно) преследования за использование пиратских программных продуктов практически не было. И если мы сместим пороги вправо, то наказания за пиратство тем более не последует.

Мы же понимаем, что конкурировать с пиратскими (то есть бесплатными) зарубежными программными продуктами - бессмысленно. С другой стороны, все эти продукты, которые перешли в плоскость пиратского использования, не обновляются, непонятно как поддерживаются и куда какие данные из них утекают пользователи также не знают. Поэтому переход на российские программные продукты со всех сторон хорош: мы развиваем отрасль, российские разработчики получают обратную связь от клиентов, при этом мы решаем главную задачу - обеспечение технологического суверенитета страны в полном объеме.

Насколько мы видим, с момента заявления трех ассоциаций активная деятельность в повышении порогов ответственности за пиратство приостановилась.

Видите ли вы пользу в многочисленных каталогах, банках и витринах российских программных разработок (банк решений для "Умного города", витрина отечественных ИТ-продуктов АКП ПОО, банк эффективных кейсов цифровизации от отечественных компаний АНО "Цифровая экономика" и др.)?

Никто не запрещает создавать такие информационные ресурсы. Но важна полнота и достоверность внесенных в них сведений. Мы неоднократно видели, что эти ресурсы создаются без увязки с Реестром отечественного ПО, или наименования продуктов в них написаны вручную и с ошибками, не обновляются, не проверяются, не индексируются.

Что касается Реестра отечественного ПО, в последнее время звучат инициативы сделать из него маркетплейс. Я напоминаю, что при создании Реестра было две цели: подтвердить российское происхождение продуктов и поддержать российские компании. То есть изначально Реестр – это учетная система.

В то же время идет обновление классификатора Реестра: это произошло осенью 2020 года и в марте 2024 года. 24 класса программных продуктов, с которых начинался реестр, переросли в более, чем 100 классов. Это было сделано потому, что заказчики ищут продукты по конкретным классам ПО, и если в каком-то классе находится несколько тысяч продуктов, они не способны их все проанализировать и определиться с выбором.

В то же время, Реестр не стоит на месте и в других направлениях. В 2024 году в нем, наряду с обязательными, появились и дополнительные сведения. Теперь каждый из почти 8 тыс. правообладателей может указать, аналогом какого зарубежного программного продукта является его решение, а также с какими отечественными решениями оно совместимо.

Мы интегрировали с Реестром отечественного ПО два бесплатных отраслевых каталога, которые создала АРПП "Отечественный софт": совместимости программных продуктов и зарубежных аналогов. Если правообладатель хочет указать зарубежный аналог, то он "подтягивается" из нашего каталога импортозамещения, который Минцифры рекомендовало к использованию. Если нужных аналогов в списке не находится, правообладатель может инициировать заявку на дополнение новым продуктом. Каждый из этих двух каталогов уже содержит около 2500 решений.

Мы планируем развивать эти уникальные бесплатные ресурсы и продолжать рекомендовать федеральным органам активно использовать их как справочные в рамках обогащения сведений в различных ГИС. Собственно, они это уже делают.

В России есть десятки тысяч отечественных программных продуктов и тысячи разработчиков, при этом на мировом рынке известны лишь единичные компании. Внутренний рынок РФ невелик и составляет около 2% от объема глобального сектора ИТ. Можно ли ожидать, что десятки тысяч продуктов из Реестра отечественного ПО пойдут и на экспорт?

Это очень важный вопрос, ведь мы переходим от технологического суверенитета к технологическому лидерству, понимая, что следующий этап – это продвижение интересов РФ на мировом рынке, так называемая "мягкая сила". Сила в том смысле, что мы готовы делиться с дружественными странами опытом, решениями, знаниями, готовы локализовывать наши продукты, передавать документацию на них, обучать не только работе с ними, но и предоставлять возможность для развития этих программных продуктов на их территории.

Я не соглашусь с утверждением, что российских экспортеров ПО – единицы. Я знаю немало компаний, которые еще до 2022 года продавали программные продуты в более чем 100 странах мира, и продолжают это делать (даже в недружественных). Просто мы мало знаем о своих героях.

Это одна из главных функций нашей ассоциации – продвижение российских решений не только на внутреннем рынке, но и на внешнем. В текущих условиях, когда мы переходим к повестке экспорта цифрового суверенитета, важно предлагать на мировом рынке не просто отдельные продукты (что уже и так успешно делается), а платформенные решения на базе нескольких российских программных продуктов, под конкретные задачи заказчика, как это делали наши зарубежные "партнеры". В идеале нужно предлагать заказчику выбор по каждому классу продуктов: допустим, ИБ-решение от "Лаборатории Касперского" или "Доктор Веб", операционную систему AstraLinux или ALT Linux и т.д. Российские разработки могут продвигаться на мировой рынок и с привлечением льготных кредитов по госпрограмме, а могут и через совместное предприятие или зарубежного партнера-интегратора. Важно выходить на глобальный рынок системно, с понимаем его специфики.

Чем помогает или может помочь в наращивании экспорта АРПП "Отечественный софт"?

В рамках комитетов по интеграции отечественного ПО и цифровой трансформации мы анализируем запросы заказчиков на набор российских решений и формируем стеки технологий под их требования. За несколько лет мы сформировали более 40 таких наборов на базе разных операционных систем: это рабочее место госслужащего, несколько вариантов рабочего места финансиста, корпоративное рабочее место, различные программно-аппаратные комплексы. Заказчик может и не приобретать весь стек: если у него уже имеется несколько сегментов (продуктов), он может просто добрать другие решения и образовать более полный стек системного и прикладного программного обеспечения. Успешно решая задачи по построению отечественных платформенных решений на внутреннем рынке, мы активно готовимся к выходу на внешние.

За 15 лет работы АРПП выдвинула много инициатив. Могли бы вы выделить ключевые инициативы или достижения ассоциации за все время работы?

Та цель, с которой создавалась ассоциация, со временем стала целью государства. Импортозамещение, поддержка отечественных ИТ-компаний – все это вышло на государственный уровень.

Из отдельных шагов на первое место я бы поставил включение ИТ-сферы в Конституцию РФ – немалый вклад в это внесла председатель правления нашей ассоциации Наталья Касперская. После утверждения поправок в Конституцию в 2020 году пункт "и" статьи 71 гласит: "В ведении Российской Федерации находятся федеральные энергетические системы, ядерная энергетика, расщепляющиеся материалы; федеральные транспорт, пути сообщения, информация, информационные технологии и связь; космическая деятельность". Это закрепило статус ИТ как стратегически важной сферы.

Далее я хочу отметить вклад АРПП в развитие нормативной базы импортозамещения. В 2014-2015 гг. именно наша ассоциация выступила за создание реестра отечественного ПО и ограничение закупок зарубежных решений. Тогда было много противников возникновения такого реестра, уверявших, что заказчики сами разберутся, что именно считать отечественным. Вышедший в 2015 году Федеральный закон № 188 не только обозначил задачу создания Единого реестра российского ПО, но и внес изменения в другой федеральный закон № 44, введя механизм ограничения закупок зарубежного ПО. Этот закон стал основой для множества других постановлений и распоряжений правительства РФ, в частности - постановление от 16 ноября 2015 г. № 1236 "Об установлении запрета на допуск программного обеспечения, происходящего из иностранных государств, для целей осуществления закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд".

Прямо в 2009 году, когда была создана АРПП, в России было впервые принято решение о снижении с 2010 года страховых взносов на фонд оплаты труда: с 34% до 14%. Это сильно "обелило" отрасль, позволило компаниям инвестировать сэкономленные средства в повышение зарплат, в привлечение сотрудников, создание и развитие собственных продуктов. Так как зарплаты у айтишников высокие, то и налоги с них тоже уплачивались большие. Соответственно, введенное снижение налогов обеспечило активное развитие ИТ-компаний и внесло существенный вклад в развитие экономики страны. А в 2022 году, и тоже при деятельном участии АРПП, размер страховых взносов для ИТ-компаний был снижен еще почти вдвое: с 14% до 7,6%.

Перечисляя достижения АРПП, еще раз скажу про отраслевые бесплатные каталоги, которые мы ведем и развиваем. За счет этих ресурсов мы помогаем заказчикам и пользователям как узнавать о российских программных продуктах, так и широко применять их.

В этой части нам важно побороть косное мнение о том, что российские продукты – плохие и незрелые. С 2014 года отечественные решения сильно выросли, потому что начала появляться обратная связь от заказчиков, они стали голосовать рублем за российские разработки. Сейчас по многим отечественным продуктам выходит по 3-5 релизов в год – а это десятки, сотни новых функций. То есть в начале года мы видим один программный продукт, а 12 месяцев спустя он преображается радикально!

В течение этого года мы будем особенно громко рассказывать широкому кругу заказчиков о том, насколько важен цифровой суверенитет и реальный переход (а не просто покупка) отечественных программных продуктов. Тем более, что крайний срок отказа от использования зарубежных решений ИТ-решений на всех российских объектах критической информационной инфраструктуры (КИИ) - 1 января 2025 года. И то, что недавно в Госдуму внесен законопроект о докатегорировании множества объектов КИИ – очень важно, ведь их разработчики и операторы понимали, что чем выше категория объекта, тем более высокие требования придется выполнить, а это – дополнительные расходы. Теперь регуляторами будет проведен более системный анализ того, под какие требования должен подпадать тот или иной объект КИИ. С учетом растущего количества кибератак, угроз, утечек эта работа имеет критическую значимость. Поэтому мы эту инициативу приветствуем – тем более что она обеспечит повышение спроса на российские решения.

Какие планы у АРПП "Отечественный софт" на юбилейный 2024 год?

15 лет - это достаточно зрелый возраст, почти совершеннолетие. Значимым событием года станет Юбилейное собрание ассоциации, которое состоится 17 апреля в Общественной палате Российской Федерации. Мы пригласили на это мероприятие коллег, партнеров, заказчиков, и представим там обзор изменений ИТ-индустрии за 15 лет, а также результаты мониторинга госзакупок программного обеспечения.

Также на 2024 год у нас запланированы еще несколько мероприятий, ИТ-квартирник и региональные конференции. Сейчас мы прорабатываем и внутрикорпоративные мероприятия для разработчиков.