Невыносимая легкость цифровизации
Мельникова корреспондент ComNews.ru
Бывший глава правительства РФ Дмитрий Медведев (ныне заместитель председателя Совета безопасности РФ) утвердил первую версию программы "Цифровая экономика Российской Федерации" 28 июля 2017 года. С этого момента с уст чиновников всех рангов и руководителей многих крупных компаний не сходило словосочетание "цифровая трансформация".
На западе, откуда в Россию пришла вся идеология и терминология цифровой трансформации (начиная с "Индустрии 4.0"), в 2017 году пришло ясное понимание: прежде чем браться за "цифру", нужно четко осознать проблемы в существующих процессах, сформировать требования к их изменению или к новым процессам, а затем заняться поиском и внедрением подходящих для этой трансформации цифровых инструментов.
Примером, который заставил многие компании поумерить пыл к "цифровой трансформации ради трансформации" и смотреть на "цифру" прагматично, послужил опыт американской корпорации General Electric (GE). Она объявила о начале цифровой трансформации еще в 2012 году. В сентябре 2015 года было создано дочернее подразделение GE Digital, в которое материнская компания инвестировала $4 млрд. Задачей GE Digital стала разработка программного обеспечения (ПО), которое давало бы уникальные конкурентные отличия и ускоряло возврат инвестиций. Сразу после создания GE Digital генеральный директор компании Джеффри Иммельт заявил, что к 2020 году General Electric войдет в топ-20 крупнейших софтверных компаний мира. На протяжении четырех лет, с 2012 по 2016 год, капитализация GE росла, а GE Digital настолько уверовала в свои силы, что стала оказывать консалтинговые услуги по цифровой трансформации. Однако за этот период выручка компании выросла всего на 8%, а с 2017 года акции GE начали резкое падение. После того как GE потеряла около $100 млрд акционерной стоимости, в июне 2017 года Джеффри Иммельт вынужденно покинул кресло гендиректора.
Похоже, что сейчас вера в цифровизацию обрела второе дыхание: как отмечают в один голос эксперты и игроки рынка, пандемия COVID-19 стала драйвером роста цифровых сервисов и их востребованности. Как грустно шутили на многих профильных конференциях в 2020 году, коронавирус оказался лучшим CDO, и цифровые инициативы, которые до этого буксовали (например, дистанционное образование), быстро были реализованы. Пандемия одним махом заставила внедрить все продукты и решения, широко запускать которые побаивались. Кроме того, она подстегнула к выпуску в России целого ряда нормативно-правовых актов в сфере цифровизации.
Казалось бы - нет худа без добра, и теперь Россия, повинуясь мощному импульсу, стремительно ворвется в цифровое будущее, о котором мы читали в книгах писателей-фантастов. Но многие чиновники и менеджеры скатились в другую крайность - иллюзию простоты цифровой трансформации. Если еще недавно цифровая трансформация казалась им непостижимой наукой, то теперь, научившись за время самоизоляции пользоваться сервисами типа Zoom или Microsoft Teams, они решили, что вся "цифра" этим и ограничивается. Среди свидетельств тому - странные заявления региональных властей.
На прошлой неделе в Южно-Сахалинске открылся IT-парк. Цель его создания - привлечь в регион отечественные компании, обладающие уникальными разработками, сформировать новую перспективную отрасль экономики островного региона. Заложить основы для разработки в Сахалинской области цифровых решений. На церемонии открытия IT-парка губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко завил: "Цифровая революция уже произошла, и уже давно. И те, кто думают, что она вот-вот прогремит, имейте в виду, что уже все громы и молнии прозвучали много лет тому назад, и мы просто уже живем в цифровой реальности. И в этой ситуации даже вот такая деятельность, как цифровая, - ее можно уже отменять, потому что нецифровой деятельности просто нет. Министерство цифрового развития - ну просто рудимент в этой ситуации. Но с учетом того, что мы уже готовимся к другой, промышленной, революции, мы это министерство, безусловно, будем сохранять".
Похоже, что сахалинский губернатор не совсем понимает, о чем говорит, называя Минцифры рудиментом. Федеральное Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций отвечает за широкую цифровую повестку, и заявление, что оно уже выполнило свой мандат, звучит удивительно. Хочется верить, что Министерство цифрового и технологического развития Сахалинской области тоже не сидит сложа руки.
Валерий Лимаренко упомянул грядущую промышленную революцию, что еще раз показывает, что он не ведает, о чем ведет речь. Загляни островной губернатор хотя бы в "Википедию", он бы выяснил, что четвертая промышленная революция уже вовсю идет, а состоит она в массовом внедрении киберфизических систем в производство (это принято называть "Индустрия 4.0") и обслуживание человеческих потребностей, включая быт, труд и досуг. Трудно назвать отрасль экономики, в которой не внедрялись бы киберфизические системы - облачные вычисления, интернет вещей, цифровые двойники, технологии виртуальной и дополненной реальности, автономные роботы, аддитивные технологии (3D-печать).
Хотя и гораздо более продвинутые российские чиновники и бизнесмены с легкостью используют термин "Индустрия 4.0" применительно к отечественной экономике. Этому термину в 2021 году исполняется 10 лет: в 2011 году программа с таким названием была запущена в Германии для повышения эффективности и конкурентоспособности промышленности этого государства. Но германская промышленность в основном - дискретная (яркий пример - автопром), в то время как в России основу экономики составляют отрасли с непрерывным циклом производства (например, нефтегазовая или горно-металлургическая промышленность), и подходы "Индустрии 4.0" для них нуждаются в серьезной адаптации.
Кроме того, Валерий Лимаренко рассказал о неких "сущностях", о которых будут говорить следующие несколько лет. "С 24 мая запускается грандиозный проект, о котором будут говорить в ближайшие несколько лет. Он станет символом новых отношений власти и населения. Правительство области хочет создать условия, при которых государственные услуги станут клиентоориентированными. Для этого нужна целая система, и она уже готова, ее вот-вот запустят. Она будет состоять из двух сущностей - из банковской карточки с определенными свойствами и приложения в телефоне. Соединяя эти две сущности, можно решать любые социальные проекты и иметь обратную связь по любому контакту. Человек сегодня пришел в поликлинику, а завтра он получил сообщение о том, что он должен оценить работу врача в трехбалльной системе: зеленый, желтый и красный. По красному и желтому фонарю можно обратиться к этому человеку и спросить, что не так. Пользуясь этими двумя сущностями, можно будет не носить паспорт, пенсионное удостоверение, студенческий билет, проездной билет, медицинский полис", - разъяснил Лимаренко, добавив, что, помимо всего прочего, будет известно, где находится каждый человек в данный момент, благодаря геолокации.
Уверенность, что всю цифровую трансформацию государственных услуг и социальных функций можно сделать на основе банковской карты и приложения в смартфоне, - еще один пример иллюзии легкости цифровизации, которая широко распространилась после острой фазы пандемии COVID-19.
Во время открытия IT-парка в Южно-Сахалинске директор проектов Центра цифрового развития Агентства стратегических инициатив Яна Коваленко похвалила старания областных чиновников и посоветовала перевести в цифровой формат как можно больше всего. А то, что уже практикуется, использовать более активно. "Например, более полноценно и широко анализировать цифровой след туриста, чтобы понимать, где находится наш потенциальный турист и насколько он информирован о региональном продукте, который готовы ему предложить", - сообщила она.
Но телега - снова впереди лошади. Прежде чем анализировать цифровой след туриста, нужно создать цифровой двойник области, а затем насыщать его данными о каждом визитере. Например, в Андорре, для которой туризм - одна из основных статей дохода, власти начали с того, что создали цифровую модель страны, а дальше стали обогащать ее данными о перемещениях и действиях туристов. Именно это позволило, например, установить автобусные остановки там, где действительно перемещаются большие потоки людей. Не говоря уже о том, что, прежде чем анализировать цифровой след туриста, правительству Сахалинской области не помешало бы создать базовую инфраструктуру для туризма, да и инфраструктуру вообще. Пока даже основная автотрасса Южно-Сахалинск - Оха, пересекающая Сахалин с юга на север, на четверть не покрыта асфальтом: при общей длине 844 км протяженность грунтовых разрывов на ней составляет около 200 км. Этот пережиток не четвертой, а первой промышленной революции власти Сахалина обещают устранить лишь к концу 2024 года.
Россия взяла мощный курс на цифровизацию, и старания профильного министерства и бизнеса тому доказательство. В прошедшую субботу первый заместитель руководителя администрации президента РФ Сергей Кириенко, выступая на закрытой встрече "IT-суббота без галстуков" форума РИФ, сказал, что цифровая трансформация является одним из приоритетных направлений для правительства Михаила Мишустина. Однако на "цифру" надо смотреть с трезвым умом и точным пониманием целей применения тех или иных технологий. Иллюзия простоты цифровой трансформации опаснее, чем ощущение ее чрезмерной сложности: во втором случае чиновник или менеджер хотя бы не потратит деньги налогоплательщика или акционеров. Иллюзия легкости может привести к большим и бездумным расходам на псевдоцифровизацию, которые не принесут эффекта и будут тихо списаны.