Евдокия Рукавишникова: наше главное преимущество – визионерский подход при разработке своей PLM-системы

Задача ускоренного перехода на отечественное промышленное ПО настолько амбициозна, что для ее решения объединены усилия государства, ИТ-компаний и ключевых индустриальных заказчиков. На площадке индустриальных центров компетенций, созданных по поручению председателя российского правительства, определяются приоритетные направления, виды и классы импортозамещаемого ПО, а также формируются технические задания для вендоров на разработку продуктов под потребности предприятий. Это не только создает окно возможностей для российских ИТ-вендоров, но и мотивирует рынок обратить внимание на серьезный задел в области в области ИТ-разработки, который уже имеется у российских высокотехнологичных компаний. О том, каковы перспективы импортозамещения программного обеспечения PLM-класса и что стоит ждать от PLM-системы "САРУС", мы спросили заместителя директора по цифровизации, директора программы "Промышленные решения" Госкорпорации "Росатом", советника Министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ на общественных началах Евдокию Рукавишникову.

Евдокия Львовна, за окном декабрь, месяц, когда принято подводить итоги. Чем отметился 2022-й?

Этот год был очень динамичным. Темп был задан правительством России во главе с Михаилом Мишустиным в рамках реализации президентского указа по обеспечению технологической независимости и ускорению внедрения российского программного обеспечения промышленниками различных отраслей. Росатом активно включился в эту повестку: исторически атомная отрасль опиралась на собственные ИТ-решения, и у нас сформировался серьезный багаж по различным классам индустриального ПО, который сегодня становится важным фактором импортозамещения в стране в целом.

PLM-системы – одно из направлений, которое развивает Росатом. В течение года мы постарались системно взглянуть на ПО данного класса которое есть в стране, выбрать тактику его импортозамещения в госкорпорации и предложить инициативы перехода на суверенные PLM-системы в [1]стране в целом.

В части PLM-системы Росатома, которая в нынешнем году получила имя "САРУС", мы сконцентрировались на главной задаче - удовлетворении функциональных требований, которые нужны нашему будущему промышленному заказчику. Это не только обеспечит нам прочные рыночные позиции, но и позволит более системно совершить трансфер от импортного ПО PLM- класса к конкурентному отечественнному в рамках промышленности в целом.

Уже сегодня мы можем отметить некоторые преимущества нашего продукта, по сравнению с системами других российских вендоров, которые представлены на рынке. Наше главное преимущество – это визионерский подход, которому мы начали следовать еще до того, как государство поставило задачу достижения технологической независимости в сфере информационных технологий и цифрового импортозамещения в целом. В отличие от наших российских конкурентов, которые работают на ИТ-рынке более 30 лет, и чьи продукты формировались на иностранных компонентах или развертываются только на иностранных операционных систем, мы изначально решили задействовать только технологически независимый отечественный стек. Наше преимущество – это подтвержденная кроссплатформенность: САРУС может работать как на Windows, так и на Linux-подобных операционных системах. Более того, в ходе тестирования на разных предприятиях, мы успешно разворачивали наше ПО на российской электронной компонентной базе и вычислительной технике. Эта связка тоже является нашим уникальным преимуществом, и пока что другие компании, работающие в этой области, подобное решение обеспечить не могут.

В этом году мы организовали более семидесяти демонстраций PLM-системы САРУС для разных компаний, вендоров, потенциальных интеграторов: целый ряд предприятий выразил заинтересованность в нашем продукте, потому что им нужны именно импортонезависимые решения, и они уже не просто присматриваются, а начали тестирование нашего САРУСа.

Геометрическое ядро для САРУСа тоже отечественное?

Это одна из наших самых сильных сторон - наше российское геометрическое ядро RGK (Russian Geometric Kernel) для работы с 3D-объектами и интеграции с отечественными САПР. Система автоматизированного проектирования – тоже своя, писали на языке, который может сертифицироваться, чтобы было обеспечено защищенное исполнение, одним словом, все компоненты, включая технологические и интеллектуальные – российские, что крайне востребовано в условиях повышения требований к критической информационной инфраструктуре (КИИ)

Кто потенциальный покупатель вашего продукта? И почему, как вы думаете, покупатели должны идти к вам, а не к другим вендорам?

Наша PLM-система может применяться на предприятиях, использующих различные типы производства. Основная задача - автоматизировать тесно связанные друг с другом производственные и бизнес-процессы: от моделирования и конструирования до документооборота, управления персоналом, логистикой и др. Потенциальный потребитель САРУСа, на которого мы ориентировались, это, в первую очередь, предприятия атомной отрасли и ОПК. То есть, в первую очередь, наш рынок – это рынок, в котором предъявляются усиленные требования к безопасности, который регулируется нормативными документами в области критически важной информационной инфраструктуры и в котором самые жесткие требования с точки зрения отношения к гостайне. Я могу с уверенностью утверждать, что с точки зрения безопасности пока другие вендоры нас не догнали. Но мы достаточно самокритичны и понимаем, что для нас на первом месте остается пока вопрос зрелости продукта.

До сих пор, пока не было жестких ограничений на иностранные решения, особого спроса на отечественное промышленное ПО не было. Соответственно, в нем были и есть упущения как в смысле функциональности, так и в смысле технологичности. Многие российские решения пока не удовлетворяют объемам проектирования, работе с более сложными сборками. После поставленной задачи ускорить процесс создания импортонезависимого индустриального ПО с наполнением его необходимым функционалом, который отвечает современным требованиям нашей промышленности, я уверена, что российские разработчики, и мы в том числе, вплотную займутся доработкой своего ПО.

Насколько легко решается вопрос миграции с других систем, частности, импортных, на САРУС?

Вопрос миграции очень сложный, потому что изделия предприятий, о которых мы говорим, – авиастроение, судостроение, двигателестроение – это изделия с длинным циклом производства, с длинным циклом эксплуатации и вывода из эксплуатации. Соответственно, говорить о "линейном" переводе развернутых и спроектированных в иностранном софте изделий в отечественный пока не приходится. Миграция уже созданных изделий в САРУС – задача пока не первоочередная, для нас важнее, чтобы в САРУСе развертывались новые изделия, которые в ближайшее время будут ставиться на производство. Ведь что такое программное обеспечение? Это, по сути дела, инструмент производства, который должен, прежде всего, способствовать выходу новой продукции и ускорять производственные процессы.

По направлению PLM-систем у Росатома есть два конкурента. Как вы считаете, три крупных вендора – это достаточно для России или рынок будет еще расширяться?

Мне кажется неверным обсуждать перспективы развития российских PLM-систем в залоге конкуренции. Перед ИТ-вендороми поставлена задача, которую невозможно решить в одиночку. Поэтому отечественные разработчики, конечно, учитывая свои бизнес-интересы, сегодня, все же, думают о кооперации усилий. И, кстати, в этом подходе тоже есть выгода - для каждого. Иными словами, главное, что сегодня характеризует рынок промышленного ПО, это совместная работа по целому спектру задач.

И с этим, кстати, связаны перспективы российского рынка промышленного ПО. Думаю, можно ожидать его стагнацию, потому что, как я говорила, у отечественных решений нет необходимой степени зрелости. То есть, имеющиеся решения своим функционалом не удовлетворяют в полной мере потребности предприятий. Но тут объединение разработчиков в рамках больших проектов может стать ресурсом развития для многих компаний.

Поэтому я переведу ваш вопрос о количестве конкурентов в плоскость компаний-лидеров: "три много или мало?". Скажу свое мнение: три в некоторый момент может даже оказаться много. На международном рынке мы знаем только четверку ключевых вендоров PLM решений: Siemens, Dassault Systemes, PTC,и Hexagon. И они, практически, полностью закрывают все потребности индустриальных заказчиков. Если в России будут три вендора со сформированными командами и решениями, на мой взгляд, этого будет вполне достаточно, чтобы обеспечить имеющуюся в настоящее время и будущую потребность. Кроме того, очень многое зависит от того, как вендор работает на рынке. Умение превратить свою разработку в коммерческий цифровой продукт, обладающий всеми привычными для современного корпоративного потребителя свойствами и элементами, – это тоже уникальная компетенция. Потому что PLM-система - это не коробочное решение: "купил, инсталлировал и работай". Как правило, весь промышленный софт требует кастомизации под потребителя. Каждое направление требует своих библиотек, если говорить про САПР. Если говорить про PDM- или CAM-системы, то, безусловно, это точная настройка под процессы производства, бизнес-процессы и циклы производства. Если говорить о технологической подготовке, то это - технологические карты и маршруты, которые тоже уникальны.

Таким образом, задача вывода тяжелого промышленного ПО на рынок – это очень сложный кейс, это как раз-таки вопрос наличия компетенций по его внедрению, "донастройке", аккумуляции опыта, знаний и дальнейшего развития продукта. Понимание того, как это надо делать у интегратора, у вендора и на самих предприятиях – это редкая [R1] компетенция. Выводя промышленный софт на рынок, надо понимать, что под него необходимо разворачивать целую экосистему с обучением, технической поддержкой, средствами интеграции с другими продуктами и решениями. Кроме того, заранее надо определиться с пулом партнеров-интеграторов и сервис-провайдеров, выстроить понятную и комфортную лицензионную политику, предложить клиентам максимально привлекательные модели финансового взаимодействия.

Росатом сегодня готов в решению этого кейса вопросов. Мы понимаем, что амбициозность вызова - полное импортозамещение к 2025 году – требует радикального и синергического подхода, пересмотра устоявшихся практик, объединения усилий. Я думаю, что мы выбрали правильный вектор движения и готовы его продолжить.